Маленький робот: Родной Октябрьский

В августе 2016 года венгерское общество этнических немцев из города Печ под руководством председателя Маткович-Крец Элеоноры совершило несколько паломничеств по памятным местам нахождения бывших трудовых лагерей для военнопленных и интернированных. Первая поездка состоялась в июне 2016 года. Венгерская группа, состоящая из 12 представителей общества, направилась в город Октябрьский, республики Башкортостан. Программа паломничества планировалась несколько месяцев. Это не первое посещение Октябрьского, ранее в 2012 году венгерское общество проехало весь Урал и посетило 35 мест нахождения бывших лагерей ГУПВИ. Из-за ограничения во времени, Октябрьскому было выделено всего несколько часов, за которые группа паломников успела познакомиться с местными жителями, которым история интернирования знакома не понаслышке.

Небольшой город Октябрьский зародился в годы Великой Отечественной войны. Первыми на трудовые работы были направленны немецкие переселенцы с Поволжья. С конца 1944 года в образовавшиеся лагеря ГУПВИ начали поступать военнопленные и интернированные граждане с территорий, освобожденных Красной армией. В этот город была интернирована 22-летняя Дислбергер Каталин, мать председателя общества. Именно по этой причине венгерским обществом этнических немцев была организована повторная поездка в Октябрьский для более детального исследования бывших лагерей и мест захоронений военнопленных. Также предполагалось установить памятный знак интернированным гражданам Венгрии.

При въезде в город группу встречал Лапшин Юрий Федорович, талантливый художник и писатель, руководитель театра кукол и Дома народного творчества. Он создал множество проектов-памятников, которые были установлены не только в родном Октябрьском, но и за пределами республики. Венгерская группа называла его Дьёрдем Арнольдом, по той причине, что родным отцом Юрия Федоровича был венгерский интернированный, Янош Арнольд. К слову, Юрий Федорович свой талант унаследовал от отца. Находясь в лагере, он писал письма семье в стихотворной шутливой форме, стараясь описать жизнь в лагере так, чтобы проверяющие не смогли понять сути написанного. Эти письма доходили до родственников, так ему удавалось донести все то, о чем писать было запрещено. В 1950 году Янош был репатриирован, на тот момент Юрию Федоровичу было всего 1,5 года. С тех пор они никогда не виделись и о судьбе отца он ничего не знал. Маткович-Крец Элеоноре удалось выяснить, что отец Юрия Федоровича умер от тяжелой болезни. Из венгерских родственников желание познакомиться проявила лишь двоюродная сестра Юрия Федоровича, Харшаньи Мария. Преодолев страх перелета на самолете и осилив обострившуюся от волнения болезнь, Мария отправилась вместе с группой в далекий Октябрьский ради встречи с «русским братом».

Программа пребывания в Октябрьском началась со встречи с Немецким обществом «Видергебург», состоящим из этнических немцев, переселенных в годы войны с Поволжья. Руководитель, Волдемар Греб рассказывал о деятельности общества, показывал старые фотографии и публикации из газет. Женская половина пела песни на немецком языке о ставшим им родным городе Октябрьском. Из разговора с членами общества удалось выяснить, что Поволжские переселенцы, как и военнопленные и интернированные, трудились на тяжелых работах, жили семьями вне лагеря и были обязаны в установленное время отмечаться у коменданта. Не смотря на этническую принадлежность, разговаривать на немецком языке было запрещено, по этой причине не все владеют своим родным языком.

Исследование мест захоронений бывших военнопленных и интернированных началось с возложения венка на советский памятник «Дума солдата». После чего группа направилась в пригород Октябрьского, в поселок Туймазы, где находился рабочий батальон 1852. По прошествии 70 лет от лагерных построек остались лишь руины.

Пленные лагеря были заняты на работах в шахте, добывая алебастр. Недалеко от лагеря находился завод, где работали в основном женщины, изготавливая белые блоки из того самого алебастра.

Именно из тех самых блоков начали строить город. По мимо работы в шахте и на заводе военнопленные и интернированные были задействованы на строительстве зданий и дорог. Кладбище лагеря 1852 находится в близлежащем поселке Уруссу, Татарской республики. Сейчас это бугристое место, заросшее высокой травой и кустарником. Нет ни ограждения, ни табличек, ни выделенных могил.

Далее по программе был лагерь 9001 в городском районе Московка. О существование лагеря под этим номером, венгерскому обществу стало известно незадолго до поездки. Архивные документы, датированные 1949 годом, были переданные венграм руководителем поисковой группы из Октябрьского «Живи земля», Кашаповым Равилем. Равиль очень много лет занимается исследовательскими раскопками времен Великой Отечественной войны. В его музее собрано огромное количество найденного оружия, боеприпасов, посуды и одежды как советской, так и немецкой армии.

Исследовать место захоронений, венгерской группе не удалось. Еще в 90-е годы это место отдали под строительство коттеджей. О том, как живут люди на месте бывшего кладбища среди местных жителей ходят легенды. Даже если рассказы о пьянстве, разводах и плохом самочувствии хозяев несколько преувеличены, не очень приятно жить на месте, зная о его первом предназначении.

День исследования лагеря 1701 был очень волнителен для нескольких членов общества. В первой половине дня было посещено место нахождения бывшего рабочего батальона 1701. В 1949 году, в одном из бараков на территории лагеря родилась девочка, которую назвали Кустер Марией. Ее родителями были интернированные этнические немцы из Венгрии. К великому счастью, через несколько месяцев после рождения, родители с девочкой вернулись в Венгрию. И вот, спустя 67 лет, Мария впервые увидела маленькую Родину. Сейчас на этом месте стоит нефункционирующее ангарное здание, огороженное бетонным забором, ранее там находилось СУ-1. Окрестная территория застроена частными гаражами. Какого-либо напоминания о том, что там когда-то находился трудовой лагерь для интернированных и военнопленных, нет. Пожилая Мария со слезами на глазах и улыбкой на лице внимательно осматривала место своего первого дома. После рождения Марии, ее мать так и не получила свидетельства о рождении на ребенка. Поэтому в ее венгерских документах, в строке место рождения указан город Обтябрьский, записанный с ошибкой. На сегодняшний день в главном архиве республики Башкортостан нет никакого упоминания о том, что в лагере 1701, в 1949 году Обериттер Илона родила замечательную, добрую девочку Марику. Место лагеря 1701 было памятным и для руководителя венгерского общества, Маткович-Крец Элеоноры. Ее мать Каталин, как и многие женщины, работала на лесопилораме, спала на сколоченных из досок двухъярусных кроватях и питалась постными жидкими щами с кусочком черного хлеба.

Еще одним пунктом из мероприятий поездки было проведение совместной выставки «Страницы истории», которая была заранее согласована с руководителем местного городского краеведческого музея. В последний момент администрация города данную акцию запретила без каких-либо пояснений. К счастью, благоразумие руководителя музея взяло вверх. Фотографии, книги и личные вещи бывших военнопленных и интернированных граждан Венгрии, трудившихся на благо зарождения города, привезенные венгерским обществом этнических немцев, были переданы в пользование музея, а членам общества было предложено приобрести входные билеты. Таким нехитрым образом была проведена совместная выставка времен Великой Отечественной войны и ее последствий. Многие из посетителей рассказывали, что знали о существовании лагерей для военнопленных в их родном городе. Люди с интересом рассматривали фотографии и вещи бывших военнопленных, вспоминая рассказы старшего поколения о сочувствии и жалости к пленным. Зачастую отмечалось, как делились последней едой и теплыми вещами. Об этом также рассказывают и венгерские интернированные, вернувшиеся домой, в своих книгах и интервью. Недостаток в питании был и у местных жителей. Несмотря на это, люди умудрялись проявлять сожаление к пленным, делясь последними крохами.

Помимо исследования мест нахождения бывших лагерей, целью паломничества было установление памятного знака на месте кладбища, где хоронили умерших интернированных лагеря 1701. Захоронения производили на территории городского кладбища того времени. Также там покоятся бывшие немецкие переселенцы с Поволжья. С 1951 года кладбище закрыто для захоронения. Те могилы, у которых еще остались родственники, немного облагорожены. Но таких немного. В связи с отсутствием разрешения на установление памятника, венгерским обществом этнических немцев было принято решение установить деревянный крест на месте входа на кладбище, который был освящен местным православным батюшкой.

Несмотря на то, что местные власти были не готовы признать реальность истории послевоенных лет, венгерское общество не оставляет надежды на установление достойного памятника с мемориальной надписью. Макет этого памятника хранится в маленьком чердачном помещении мастерской Юрия Федоровича Лапшина уже несколько лет, и ждет своего воплощения.

Возможно, главная цель венгерского общества могла бы быть достигнута в том случае, есть обращение с просьбой о выдаче разрешения на установку памятного знака начиналось не с упоминания сталинского приказа об интернировании, а с сожаления о том, что венгерская армия участвовала во Второй мировой войне на стороне агрессора. Невозможно найти оправдание зачинщику войны, но могилы умерших пленных врагами никому не являются.

Автор: Анна Дмитриенко
Предыдущие статьи:
Маленький робот – послевоенный секрет
Маленький робот: Место жительства – ГУПВИ